Март месяц. Одна из окраин Бишкека.
На часах было почти три после полуночи, когда в безлюдном переулке показалась пара сутулых теней. То возвращались навеселе от разбитных подруг два приятеля. Обоим лет по двадцать…
До дому оставалась совсем чуть-чуть, когда один из них заприметил возле подъезда одиноко притулившийся «Запорожец». В отличие от других моделей этот напоминал танкетку времен 1-й Мировой войны, только грязно-бордового цвета, со стеклами и без пушки на башне. Сейчас такие большая редкость — специальные двухместные автомобильчики для инвалидов. На лобовом и заднем стеклах особый знак – желтый треугольничек, предупреждающий, что за рулем немощный человек. Ножных рычагов нет, машина приводится в действие руками.
«Слушай — пробормотал один из припозднившихся парней другому, — а чья это «инвалидка»? Как не приду, она вечно здесь торчит!»
«Сам удивляюсь — разлепил рот его дружок. Но явно не из наших. О-о, смотри, там внутри мужик какой-то сидит! Ну-ка, пойдем узнаем, чего он здесь потерял… Заодно и сигарет «стрельнем».
Мужчина лет пятьдесяти, очнувшись от стука в дверь, неохотно опустил боковое стекло и услышав просьбу куражившихся ребят, протянул им початую пачку. Из салона пахнуло перегаром.
«За рулем пить – ГАИшников злить!», — усмехнулись парни, но взглянув в лицо инвалиду, осеклись. У водителя по щекам текли слезы…
«Что случилось? Обиделись на нас?» — тут же изменили тон наши герои.
«Да дело не в вас — устало вздохнул хозяин машины… Вы вот что, залазьте внутрь, у меня тут еще полбутылки осталось. Расскажу все как есть – может и полегчает. Не могу больше, некому душу излить!»
Излияние продолжалось до утра. Как, впрочем, и возлияния. Но парни встретили рассвет абсолютно трезвыми. То, что они узнали, буквально оглушило их. А узнали они следующее…
…Девушка, выскочившая на трассу, была полураздета. Она беспрестанно оглядывалась через плечо, в темень, туда, где за ней гналась опасность. Она махала руками и что-то истошно кричала проезжавшим мимо водителям, но те и не думали сбавлять скорость.
В том же потоке машин возвращался с работы и Автандил Исаев. Он сразу почуял – дело пахнет криминалом, однако решил притормозить.
Дрожащая девчонка, больше от ужаса, нежели от холода, буквально влетела в салон и Автандил, не мешкая, дал по газам. Сзади раздались пьяные крики, он заметил краем глаза, как на трассу в поисках беглянки выскочила целая толпа разгоряченных хулиганов. Но было поздно – Автандил, словно ангел-спаситель, увозил жертву ночных ублюдков все дальше и дальше…
Вот так, на грани криминала и романтики, и познакомились десять лет назад Исаев и Давлетова Жыпара. Судьба!
Он — весь из себя положительный трудяга, мастер на все руки. Она не менее образцовая студентка КГУ. Автандилу в ту пору 39 годков стукнуло, а Жыпаре всего-навсего 22.
Надо сказать, что поначалу эта разница в возрасте стала настоящим камнем преткновения. Нет, не для них, а для близких.
«Он же старый, в дядья тебе годится, и к тому же вдовец. Лучше себе сверстника подыщи», – шипели Жыпаркины подруги и предки.
«И на что тебе это соплячка? В доме хозяйка нужна!», – недоумевали в свою очередь старики Автандила.
Видно и той, и другой стороне было просто невдомек, что уже много тысячелетий на земле живет и царствует мадам по имени Любовь, которой, между прочим, все возрасты покорны…
Любовь сметает все преграды. Так и тут. Спорили да рядили их родичи, но потом смирились. Свадьбу сыграли не хуже, «чем у людей». Ну, а после стали Автандил с Жыпарой жить-поживать, да добра наживать.
Есть такая категория мастеровых – у них любое дело спорится. Дома ничего со стороны, все своими руками сделано. Начиная от вешалки в прихожей, кончая рейками из карельской березы на балконе, да испанским кафелем в клозете. Так и Автандил. Вроде умается на работе, а дома кофейку хлебнет — и в кладовку, за инструментами.
«Да ложись ты, завтра с утра на базар ехать», – ворчала бывало Жыпара.
«Щас, еще парочку дюбелей вколочу и — на боковую!» –задорно откликался откуда-то сверху неугомонный супруг. И все стучал да строгал там чего-то…
Жыпара тоже не сачковала. Пахала, не покладая рук, точнее языка. Не подумайте чего такого — переводчицей она была. Как никак выпускница инфака! Она знала, что за английским языком большие перспективы, а значит и деньги. Поэтому каждую свободную минуту усилено корпела над всякими пособиями, переводами и прочим. Оттачивала свой язык, что твой штык.
Короче говоря, жили не тужили. Все миром, да ладом. А вскоре и сынишка родился. Бабушки с дедушками не нарадуются на внучонка, все не насюсюкаются. Чуть первенец, продолжатель рода, подрос, тут и сестренка подоспела.
«Ну все, двое есть, теперь и помирать можно!», — шутили старые, гладя по головкам шустрых карапузиков. Но помирать им было рановато…
Все рухнуло в один день. Причем буквально.
В тот злополучный день, точнее утро, Автандил, как всегда, был на объекте. Возглавляемая им бригада строила дом одному крупному дельцу в Аламудунском районе. Стены были обнесены лесами на уровне второго этажа. Вот на них и взобрался Автандил. Ступил всего два шага и вдруг заскользил по доскам. Коварная апрельская наледь!
Высота, с которой он упал, была не так чтоб уж очень. Метра три-четыре. Но это были смертельно опасные метры! Вначале падения он ударился спиной о перекладину и услышал хруст позвоночника, а уже возле земли его подкараулила вмерзшая в бетонный раствор железка, распоровшая Андрею весь низ живота.
Итог — паралич обеих ног и полная мужская несостоятельность.
Жизнь, считай, закончилась. Или вы считаете полноценным существованием быть до конца дней прикованным к инвалидной коляске?
Работу, естественно, пришлось остановить. Хорошо еще ребята из бригады помогли — нашли где-то спецавтомобиль для инвалидов с ручным приводом. «Тойоту» же свою, красавицу, Автандил был вынужден продать, иначе на лечение не хватило бы.
Детей было жалко больше всего. Они не понимали, почему это еще вчера их папа был такой сильный, добрый и носил их, смеясь на руках, а теперь сидит угрюмо целый день в коляске, пьет водку, и в туалет ходит при помощи мамы.
Мама…. Узнав о трагедии, случившейся с супругом, Жыпара была буквально раздавлена бедой. Как жить-то теперь?! Однако хныкать она не привыкла. Оправившись от горя стиснула зубы и взвалила все хозяйство на свои хрупкие плечи.
Прошло несколько лет. Поменялось многое. Жыпара, сотрудница солидного иностранного представительства, полновластная хозяйка дома. Дети в престижной гимназии постигают разные премудрости. А Автандил… А Автандил сидел, нахохлившись, как сыч. Он же давно поставил на себе крест.
Вначале Жыпара его жалела — в холодильнике, чтобы муж мог горе залить, всегда стояла бутылка. Но потом этот немощный калека стал ее потихоньку раздражать. Для нее супруг становился не просто «бесполезным обрубком», как иногда в сердцах она его называла, а настоящим камнем на шее.
«Хочешь пить — пей! Но ни тыйына я тебе не дам, хватит!» И тогда, глотая ком обиды, Автандил брался чинить, паять соседские утюги, телевизоры, всякую рухлядь. Оплату брал натурой -«злодейкой с наклейкой».
Жыпара стала женщиной в самом соку. Симпатичная, обаятельная, бизнес-вумен. От воздыхателей, понятно дело, отбоя не было. И она не отбивалась. На порицания же со стороны презрительно ухмылялась: «А чего вы хотите? Что же мне, вдове при живом муже, монашкой быть прикажете? Да и какой это муж, если не способный… Так, одно название. Он теперь просто штампик в паспорте!»
«Штампик» знал о похождениях Жыпары. Но что он мог сделать?! Ударить — и то слабо! Супруга это понимала и гуляла напропалую. Наверное, больше от злости на неудавшуюся жизнь, нежели от желания.
И вот в один далеко не прекрасный день Жыпара, дабы окончательно добить «иждивенца», заявила Автандилу: «Короче, так. У меня есть любовник. Не чета тебе, калеке. Ты должен будешь лично возить меня к нему на своей тачке каждую субботу. И отвозить утром, понял? Не согласен — тогда выметайся. Детей я тебе не отдам. Пусть государство о тебе заботится. Вон их сколько, домов для инвалидов!»
В тот день Автандил впервые заплакал. То истекала слезами его растраченная гордость…
Поездки к любовнику на окраину Бишкека продолжались без малого два года! Представьте себе состояние мужа, когда он сам довозил жену до ненавистного подъезда, видел, как в спальне у кавалера гаснет свет, затем ждал ее в своей «инвалидке», словно верный пес, не сходя с места, а потом утром она ему еще и рассказывает, как бурно и страстно прошла ночь?!
Так вот Автандил все это сносил почти два года!
Март месяц. Одна из окраин Бишкека.
Автандил Исаев разлил остатки водки и двое парней, подошедших пару часов назад к нему «стрельнуть» сигарет, вылезли из тесного салона, потрясенные его рассказом. Теперь они знали, по какой причине под их окнами каждую неделю стоял до утра этот инвалид.
Но они не знали, что спустя полчаса к Автандилу в машину залезет возбужденная Жыпара и радостно выпалит: «Ну все! Мой предложил выйти за него замуж. Так что давай, мы прямо отсюда сейчас поедем оформлять документы на развод. Ну что уставился? Я же ясно сказала – газуй, давай!»
И тот газанул. Он уже принял решение. Доехал до БЧК и с отчаянием самоубийцы-камикадзе резко направил свою машину в канал.
Крик Жыпары, треск тонкого льда, плеск стылой воды — все смешалось. И вот уже над местом трагедии одни лишь пузыри.
…Спешу успокоить слабонервных читателей — Жыпара выжила! Выкарабкалась. А вот Автандил не смог.
Точнее — не захотел…
Рисунок автора
